Исследование

Аналитическое исследование ЦППИ: «Информационная безопасность Кыргызстана»

“Инициирование информационного пространства сегодня имеет не меньшее значение, чем экономическая и военная мощь”, Ишенбай Абдразаков.

Вопрос понимания, конкрентного назначения и практической реализации информационной безопасности страны поднимается довольно часто и, как правило, инициируется совместно государственными органами Кыргызстана и гражданским сектором, прежде всего – представителями медийной сферы. При этом, несмотря на определенные различия в подходах к данной проблематике, государству и обществу в целом удавалось создавать консенсусные документы по стратегии информационной безопасности на общенациональном уровне.

Более того, таких концепций за время независимости было создано несколько, но анализировать их содержание в рамках данной работы нет необходимости. Потому что все они строятся на принципах безусловного признания свободы слова, прессы и выражения мнений, подчеркивания важности плюралистичности и конкурентности различных точек зрения, отрицания госудаственной монополии на информацию. При этом во главу угла всегда ставились интересы общества, как главного заказчика государства на выполнение им регулирующей функции в общем информационном пространстве.

Вспомним известный афоризм: “Кто владеет информацией, тот владеет миром”. А сейчас уже правильней говорить: “Миром владеет тот, кто производит информацию”. Постиндустриальный этап развития человечества передовые страны уже давно перешагнули и уверенно вошли в фазу развития, которое стали именовать “информационным обществом”. Его отличительный признак – когда знания (информация) становятся важнее капиталов и естественных ресуров.

Проблематика вопроса

В узком смысле концепции информационной безопасности не тождественны напрямую информационной экономике и информационным технологиям. Поэтому классическую инфобезопасность еще часто называют информационным суверенитетом, вкладывая в него задачи сохранности “информационных” границ, идеологических, политических и экономических интересов государства. Однако с точки зрения базовых принципов производства, регулирования и эксплуатации информации как таковой, в этих двух областях есть все же намного больше общего, чем различий.

Если посмотреть на этот вопрос не с точки зрения полицейского контроля государством за информационными потоками в целях консервирования определенного политического строя, или даже точнее – власти определенных людей в руководстве той или иной страны, а через призму нужд интенсивного и инновационного развития конкретного общества для конечного блага максимального количества его членов, то становится очевидной фундаментальная необходимость признания свободы информационного обмена как единственного условия прогресса этого общества.

Далее эта констатация опять же приводит к закреплению всех тех информационных свобод, о которых мы говорили выше – свобода слова, свобода СМИ, свобода распространения мнений и обеспечение их равной и конкурентной представленности. Конечно же, без тех элементов информационного пространства, признанных местными и международными судами экстремистскими, радикальными или террористическими.

Поэтому когда мы далее говорим об информационной безопасности в качестве национальной стратегии, мы менее всего подразумеваем деструктивную, нелегальную информацию, в виде тех же радикальных и ненавистнических идей, поскольку она изначально исключается из нашего понятийного аппарата именно по данной теме.

Наоборот, когда мы говорим об информационной безопасности государства, мы должны больше исходить из того, что, как правило, наибольшую угрозу для нее представляют даже не реальные или мифические угрозы экстремистского интернет-подполья, а напротив поползновения самого условного государства, и при этом совершенно не важно, насколько оно демократично в тех рамках, которыми мы привыкли классифицировать его демократический статус или, скажем, экономическое благосостояние.

И уж тем более что говорить о государствах, которым мы можем справедливо отказать в признании их демократичными, оставляя себе выбор только в более точечных дефинициях состояния их строя.

Кыргызстан, в этом плане, тоже едва ли может претендовать на звание страны с устойчивой демократией и укоренившимися институтами гражданских, политических, экономических и идеологических свобод. Поэтому для нас особенно критически важным остается тот уровень, который мы достигли, раз до сих пор остаемся относительно свободной не только в своем центральноазиатском субрегионе, но и в масштабах всей Евразии.

СМИ Кыргызстана

Данная позиция, которая оставляет нам небезосновательную надежду на дальнейший прогресс в своем развитии, во многом связана с ролью отечественных СМИ. Кыргызстан в последнем рейтинге свободы СМИ занимает 79 место среди 180 стран мира. При этом в последние годы мы пусть и медленно, но неуклонно поднимались в глобальном списке “Репортеров без границ”. Это отражение не только признанной у нас свободы слова, но и роли прессы в нашей стране. При этом нужно отметить, что лидером по сильным позициям СМИ мы являемся не только в Центральной Азии, вопреки привычному сравнению.

Кыргызстанская пресса в рейтинге “Репортеров без границ”, являющимся бесспорно признанным индикатором свободы прессы в мире, стоит выше таких постсоветских республик с демократическим управлением, как Украина и Молдова. Более того, в этом списке ниже нас находятся даже три страны-участницы Евросоюза – Венгрия, Болгария и Мальта, а также еще четыре государства, ожидающих вступления в ЕС – Албания, Северная Македония, Сербия и Черногория.

Все эти показатели приведены не для рекламы отечественных масс-медиа. Им тоже есть куда расти и развиваться. Но эти данные нужны для объективной оценки влияния кыргызстанских СМИ и их профессионального уровня, для подтверждения их миссии “сторожевых псов демократии”.

Теперь можно наглядно понимать, с помощью сравнения, какую большую работу делают кыргызстанские СМИ, чтобы не только отражать нападки на свободу слова со стороны государства и аффилированных с ним лиц в виде многомиллионных судебных исков и физических угроз журналистам, но в этих условиях еще и добиваться роста. При том, что в 2020 году рекламный медиарынок обрушился почти на 90 процентов.

На сегодня в республике официально зарегистрировано, по данным Национального статистического комитета, 1 800 средств массовой информации. Но речь идет даже не об их количестве. Отечественные СМИ стараются равняться на самые высокие стандарты международной журналистики, осваивают самые современные форматы производства и распространения информации.

При этом есть и много проблем, например вопрос качественного роста контента и его соответствия этическим нормам. И все же эти проблемы поступательно решаются с помощью постоянного профессионального обучения и совершенствования инструментов саморегуляции и рыночных механизмов медиасферы.

Чтобы охарактеризовать главную суть современной журналистики Кыргызстана, нужно сказать, что начиная с 2000-х годов она взяли курс на глобальную трансформацию из аналоговых СМИ в цифровые. Это связано, конечно же, со всеобщим проникновением интернета и другими общемировыми тенденциями развития прессы. В результате мы получили весьма неплохой качественный прирост успешности работы журналистов: их лучшие публикации набирают миллионные просмотры и прочтения, и это в стране с населением в 6,5 миллиона человек.

И это все происходит без вмешательства государства, это особо подчеркиваемый нюанс. Наборот, финансируемые государством СМИ, как правило и с учетом определенных факторов, оказываются по многим параметрам менее успешными, чем их конкурирующие коллеги из частного сектора. Фрагментарная деградация профессионального уровня государственных или условно государственных СМИ привела даже к тому, что после вызвавших многочисленную критику предвыборных дебатов последней избирательной кампании в парламент страны в 2020 году, проведенных на площадке Общественной телерадиокомпании, зазвучали предложения в последующем поручать проведение общенациональных предвыборных дебатов на конкурсной основе с участием независимых медиа.

Даже на этом единичном примере можно продемонстрировать значение и выигрышный эффект предпочтения развития информационной сферы не под контролем государства, неважно – тотальном или частичном, а полностью отдав его частным медиаменеджерам, но оставляя за государством необходимый минимум функций по регулятивному воздействия на медиасреду, и даже в этом случае оставляя эти полномочия, в идеале, не чистому государству, а неким общественно-государственным наблюдательным образованиям в лице признанных и компетентных профессионалов и лидеров гражданского сектора.

Информационное государство

Все вышесказанное говорит о том, что на сегодняшний день масс-медиа Кыргызстана – это отличный образец чего можно достичь при условии относительно свободного, конкурентного и инновационного развития без вмешательства государства. И это при том, что СМИ, если смотреть на них как на сектор экономики, отнюдь не являются привлекательным объектом для инвестиций. У наших информационных изданий практически отсутствует база пополнения кадров за счет выпускников журналистских факультетов, если не считать удачные исключения, поскольку уровень последних совершенно не отвечает современным требованиям.

И даже в этих условиях местные редакции не педалируют требования особого к себе отношения, не выпрашивают от государства преференции для себя, хотя даже в этом государство могло бы повернуться лицом к медиасектору и предпринять какие-то шаги для облегчения некоторых проблем СМИ. Кроме этого, нужно также добавить, что они на сегодняшний день также слабо или совсем не используют апробированные возможности по достижению устойчивости своей бизнес-модели, включающие работу по платной подписке или краудфандингового сбора средств в условиях скудности рекламного рынка

Можно предположить, что было бы если бы в аналогичных условиях – самостоятельно, конкурентно, прозрачно – работали бы остальные профессиональные сферы жизнедеятельности страны? И это при том, что в отечественной журналистике не такие уж и конкурентноспособные зарплаты. Что, если бы стандарты комплаенса жестко действовали и в государственных органах? Если бы там применялись такие же внутренние правила (не на бумаге, а в жизни) и нормы соответствия законам, как соблюдение профессиональных стандартов поведения, управление конфликтами интересов, справедливое отношение к клиентам (граждане и являются одновременно и клиентами, и заказчиками услуг государства) и добросовестное консультирование клиентов.

Более серьезные и сложная ступень предустановок и требований в сфере комплаенса это уже такие специфические области, как противодействие легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию и поощрению террористической деятельности, защита информационных потоков, противодействие мошенничеству и коррупции, установление этических норм поведения сотрудников.

Все эти меры невозможно осуществлять без открытости информации и общественного контроля над теми, кто скрывает или искажает информацию, или производит ее любым другим неадекватным образом.

Все это является частью медиа-информационной грамотности, без которой нельзя чувствовать себя уверенным в мире коммуникационных технологий, а вся окружающая нас реальность – и есть коммуникационные технологии. Но еще выше стоит другой уровень – медикомпетентность. Иначе говоря, медиаграмотность – это знание о современных методах распространения информации и умение ими пользоваться, а медиакомпетентность – это понимание и практические навыки, как какую информацию нужно производит и распространять, и, главное, как это делать лучше остальных.

Принято считать, что первой ролевой моделью для политиков по умению успешно и эффективно коммуницировать с обществом, то есть речь идет как раз про медиакомпетентность, стал президент США Франклин Рузвельт, который во время своего президентства сделал традиционными радиообращения к нации под названием “Беседы у камина”. Почему радио? Для 30-х и 40-х годов прошлого века радио – это безусловно “интернет” того времени, обеспечивающий прямой контакт с аудиторией в режиме реального времени.

Рузвельт стал главой государства в самые драматичные периоды США – Великая депрессия и Вторая мировая война. Но глобальные кризисы, как мы знаем из истории, не стерли его как политика. Более того, он стал одним из самых сильных и почитаемых лидеров как своей страны, так и всего мира. И кроме всех прочих составляющих его популярности, желание Рузвельта говорить напрямую со своими гражданами также стало причиной его успешной политической карьеры.

Он 30 раз выходил со своими радиообращениями к гражданам, и каждый раз он поднимал самые болезненные проблемы, стоящие перед правительством и обществом, делился своим видением по их решению и простым языком убеждал, почему эти решения неизбежны и как они должны изменить положение к лучшему. В итоге Рузвельт остался в истории своей страны как единственный политик, четыре раза выигравший президентские выборы.

Итак, из чего же состоит успех информационной политики государства, не только обеспечивающей ее политическую и идеологическую безопасность, информирование в самом ее банальном понимании, но и являющейся в целом инструментом эффективного руководства во всех областях государственной жизнедеятельности? Элементов тут очень много. Это очень сложный комплекс структурных и взаимодействующих цепочек. Но как ни странно, при правильном подходе к управлению информационными потоками данная сфера предстанет для нас и совершенно не сложной, на поверку. Все, конечно же, зависит от человеческого фактора, от компетентности и верности решений людей, от которых зависит формирование движения информации в ее всеобъемлющем понимании.

Невыученные “информационные” уроки

Почему информация приобретает такой важный характер? В чем отличие “информационного общества” от всех нижестоящих классификаций строя государства? Вернемся к заглавной цитате нашего исследования:

“Инициирование информационного пространства сегодня имеет не меньшее значение, чем экономическая и военная мощь”, Ишенбай Абдразаков.

И обратимся к печальному примеру недавних трагических событий на границе Кыргызстана с Таджикистаном. Подробно анализировать эту тему мы сейчас не будем. Тем более что сейчас конфликт едва сошел с острой фазы и пока наметилась хрупкая надежда на стабилизацию ситуации. Но уже можно констатировать множественную критику в адрес государства, что ее информационная реакция на угрожающие обстоятельства оказалась крайне запоздалой. Мало того, официальные релизы и публичные выступления руководящих лиц были встречены общественностью даже с большим отрицательным настроем, нежели предыдущий информационный вакуум с их стороны.

Уже в последующие дни, когда власти оправились от растерянности и явной дезорганизации коммуникационной работы со взбудораженным населением, положение стало понемногу выправляться. И есть уверенность, что и дальше все будет идти по стабильному сценарию нормализации обстановки. Но при этом, не в качестве дополнительной критики властей, нужно подчеркнуть, что все позитивные изменения в конечном счете будут возможны лишь при условии последующих правильных шагов и не повторения первых ошибок, которые еще можно объяснить причинами неожиданности и растерянности, или траты времени на поиск поддержки извне.

Но при этом даже в плане информационного обеспечения кризисного управления можно было достаточно оперативно, если даже не сказать – молниеносно, предпринять все необходимые шаги по тому, чтобы взять ситуацию не просто под контроль, но и проактивно моделировать и направлять ее в выигрышном направлении. Вот почему мы трактуем значение информации в ее глобальном понимании как самый главный элемент лучших решений, возьмите ее даже в военном значении.

Правильно выстроенная информационная стратегия сама по себе способна предотвращать такие столкновения, которые и произошли на стыке апреля-мая 2021 года на границе Кыргызстана и Таджикистана. А в худшем случае, если когда-нибудь дело дойдет до полномасштабного военного конфликта, даже решить его исход в пользу той стороны, которая будет владеть более лучшими технологиями информационного превосходства, а не только преимуществом в живой силе и летального вооружения. Потому что тут в равной, а при прочих условиях даже в большей степени роль будут играть и прочие составляющие того, что современные стратеги назвали “гибридной войной”, в которой милитаристская подготовка какой-либо воюющей стороны ставится не выше, как минимум, ее информационно-медийного потенциала.

Но меньше всего хотелось бы анализировать данную тему с таких позиций. Кыргызстан – демократичная, открытая, мультикультурная страна. И в наших условиях и при внешнеполитической и военной доктрине нашего государства, полностью отказавшегося от решения проблем с позиции силы и проявлений агрессии, особо приоритетным является задача мирного, цивилизованного и предсказуемого развития страны и общества.

Рекомендации

В свете вышеизложенной проблематики, Кыргызстану следует действительно принять общенациональную концепцию информационной безопасности, в которой будет не просто продекларирована приверженность демократии, свободе слова и конкурентного существования различных моделей общественной мысли, кроме радикальной и деструктивной направленности, но трактуемой не исключительно с точки зрения местных судов и правоохранительных органов, а на основе общепризнаннных международных оценок.

Исходя из понимания современного развития передовых стран мира принять обязательства и выработать четкие планы по всестороннему изучению и поэтапному внедрению практики управления государством на основе цифровых технологий во всех сферах его жизнедеятельности, поощрять и протекционировать проникновение информационных ноу-хау во все срезы общественной жизни и частных бизнес-структур, пустить отечественную IT-индустрию в секторы, контролируемые государством, особенно в области образования, здравоохранения, оказания прочих услуг населению.

Осуществить наконец-то давно проработанные планы по полному переводу государственного документооборта в электронный и онлайн форматы. Начать создавать полные базы информационных данных во всех отраслях в цифровых и машиночитаемых версиях. Законодательно и технологически закрепить право общества контролировать деятельность государства, в первую очередь с точки зрения антикоррупционной безопасности и возможности максимально влиять на его эффективность, сбор бюджетных доходов и их последующего распределения, определять приоритетные направления государственных бюджетных вливаний.

Поддерживать и усилять приверженность государства гражданским свободам, в первую очередь – свободе СМИ, как исторически сложившегося института общественного контроля над злоупотреблениями властей, разоблачения данных действий как единственного способа, наряду с политическими свободами для оппозиционных и иных альтернативных объединений, добиваться прозрачной, ответственной и результативной работы государства во благо всего общества, а не для коррумпированных элит.

Поощрять частные инициативы IT-сектора по системному инкорпорированию в государственное управление передовых технологий по обработке информации и больших данных, их облачного хранения, продвижения всеобщей интернетизации, роботизации и искусственного интеллекта, коммуникационных каналов, наряду с мерами обеспечения кибер-безопасности. С передачей им аутсорсинговых функций по администрированию цифровых направлений сферы оказания государственных услуг.

Масштабно использовать преимущества информационно-коммуникационных технологий для взрывного роста экономического потенциала страны, особенно в сферах инновационного, интеллектоемкого и креативного бизнеса, ориентированного как на внутренний рынок, так и на безграничный внешний рынок.

Интегрировать все государственные и общественные сферы в единую информационную систему, поскольку “неуправляемость информационным пространством собственной страны приводит к значительному ограничению ее суверенитета, а то и даже ставит под вопрос возможностью дальнейшего существования государства в его классической форме”.

Иначе, мы действительно можем окончательно потерять свою независимость. Речь не о военном поражении даже или полном банкротстве страны, не о потери управляемости государством. Нынешний исторический этап движется к тому, что несамостоятельные и не состоятельные в плане “цифровой демократии” национально-государственные образования даже не нужно будет завоевывать, поскольку они и без того окажутся на обочине цивилизации и будут неминуемо вынуждены оказаться в роли самовыбранных “колоний” остального информационного человечества.

 

 

4095

Написать комментарий: